ЮЛИЯ РУДАКОВА

сказка из серии "ПРИКЛЮЧЕНИЯ ИЗЯЩНОЙ РУЧКИ"

Жили-были четыре табуретки. Четыре неразлучные подружки. Долго они жили бок о бок, деля радости и печали вместе со своими хозяевами за одним большим столом.

С тех пор прошло немало лет. Табуретки состарились, краска на них потускнела, лак потрескался. Однажды утром хозяйка взглянула на них, вздохнула, и... через несколько дней в доме появились новые, блестящие, модные красавицы. Они смотрели на старушек свысока. Презрительно фыркали в их сторону, любовались собой, обсуждая наряды с элегантными высокими спинками и тонкими ножками.

Что ни говори, а новые квартирантки выглядели около стола очень привлекательно.

ЭЛЛА ОЛЬХА

Если пойдёшь, дружок, от Севера на Восток, упрёшься в густой лесок. Надобно его обойти и три дня быть в пути. А за лесом стоит гора, невелика, но и не мала. В гору не за чем идти, гору лучше обойти. За горой река широка и глубока. Если реку переплыть и часок напрямик колесить, то упрёшься в большой дубок. На дубке большой сучок. На сучке сидит старая ворона и глядит по сторонам без разбора. А от дуба тридцать шагов шагнёшь, в царство Лени попадёшь.
Кто в царство Лени попадал, сразу его узнавал: ограды покосились, крыши прохудились, окна от грязи замутились, улицы замусорились… а все жители переленились.
Царь там жил ни о чём не тужил, на старом скрипучем троне восседал, своё имя прославлял. И звали того царя – Лентяйкин. И жена-царица у него имелась, мадам Лентяйкиной звалась. И дети у них были: Лентяй, Лентяйка, Ленивиц и Ленивица. Ну, и конечно, придворные разные, как и полагалось в каждом царстве: мадам Медлительность, мадам Нерешительность, барон Нехотейкин, министр Безделкин, генерал Растяпкин, солдат Проспаткин да армии целая рать и всех Ленивкиными звать.

М. ЛЕЗИНСКИЙ И Б. ЭСКИН

КИРИЛЛИЦА, A3, БУКИ, ИЛИ РАССКАЗ О ЛИШНИХ БУКВАХ

Если б Николка учился в наше время, было бы ему куда легче! И вот почему: сейчас в русском алфавите 33 буквы, а в прошлом веке их было на десять больше. Странное дело, не стала же беднее по звучанию наша речь? А почти одной трети букв не хватает!
Лишними они были. А все потому, что кириллица — славянская азбука — создавалась на манер греческого и византийского алфавитов. Потому, например, явились две буквы «е», одинаковые по звучанию. Одна из них — знаменитое «ять».
Писатель Лев Успенский однажды подсчитал: в старом издании «Войны и мира» 1 миллион 115 тысяч твердых знаков. Если их собрать вместе, то такое скопище займет 70 с лишним страничек. А перемножьте это на сотни тысяч книг!
Не такими уж невинными немыми овечками выглядят эти твердые знаки и «яти». Сколько книг из-за них недополучали люди! И правильно сделала революция, когда в 1918 году удалила из русского алфавита всех бездельников, как удалила их из жизни нашей страны.
Да, сочувствую Николке. То ли дело сейчас: «с» называется «эс», «ж» — «жэ». А раньше — поди, запомни: «слово», «живете», «буки», «рцы», «еры», «червь», «зело»... Мне в младших классах грамматика казалась сложной и запутанной штукой. Но тем нынешним школьникам, кто так же думает, советую почитать про русскую кириллицу!

М. ЛЕЗИНСКИЙ И Б. ЭСКИН

«ДЕРЖАТЬ НА СТРОПКЕ»

Это значит бомбу или гранату держать в стволе на привязи — удерживать на веревочке. Канониры нередко так делали под конец боя: на случай, если понадобится снаряд вытащить из пушки.

БАННИК. ПРИБОЙНИК

Вы знаете, что такое шомпол? Так вот, банник — это шомпол для пушек: им чистят ствол от нагара после выстрела («пробанивают» — как в бане!). А затем таким же деревянным шестом, только не со щеткой, а с цилиндрическим утолщением на конце, заталкивают, прибивают заряд и пыж. Это уже прибойник.

М. ЛЕЗИНСКИЙ И Б. ЭСКИН

КЕГОРНОВЫЕ (КУГОРНОВЫЕ) МОРТИРЫ

Кегорн — крупный военный инженер времен Нидерландской революции. При защите Намюра он применил новую систему полевых укреплений, чем вызвал уважительный отзыв даже своего противника — знаменитого Бована, создателя многих типов осадной артиллерии.
Мортира, которая по имени автора названа «кегорновой», является переделкой одного из бовановских орудий. Использовав найденный Бованом принцип рикошета, голландский артиллерист уменьшил размеры и вес мортиры — она стала миниатюрной, ввел такие новшества, что можно было стрелять и при атаке, и по одиночным целям — снайперски.
Сейчас трудно с уверенностью сказать, мортирки какого производства оказались у Пиценко. «Кегорны» отливались к тому времени на уральских заводах, но встречались в русской армии орудия из Антверпена и Амстердама.